II (№ 272)
(На полях, тем же почерком, которым сделана приписка на полях в первом документе, — приписано наискось):
Ковно, 12 декабря 1812 года.
Герцог Невшательский Приезд в Вильну.
Меры, принятые для пребывания там, сведены на нет, благодаря отсутствию дисциплины и преследованию неприятеля, генерал Вреде принужден отступить. Неприятель делает приступ, но отбит, король приказывает за ночь очистить город.
Герцог Эльхингенский вынужден сжечь всю артиллерию и весь обоз в полуверсте от Вильны.
Мороз в 25 градусов.
Государь.
Король и ваша гвардия прибыли 8-го в Вильну. Я имел честь писать вам 9-го, что король отдал в распоряжение герцога Эльхингенского корпус генерала Вреде и дивизию генерала Суасона, поручив этому маршалу (Нею) командованию арьергардом; вследствии этих диспозиций, генерал Вреде получил приказание явиться утром 9-го в Руковы, где король оставил его в качестве арьергарда. Принц вице-король, герцог Экмюльский и герцог Беллунский едва могли собрать 300 человек. Генерал Вреде прибыл на заре с отрядом около 2 000 человек пехоты и кавалерии, оставшимся от всего его корпуса, потеряв остальных, вследствии морозов и вследствии ежедневных стычек с неприятелем. Вице-король, герцог Экмюльский, герцог Беллунский отправились в Вильну, на указанные пункты, чтобы собрать по возможности, свои корпуса, но, когда 8-го утром в одном из предместий раздалось казацкое ура, около 2 400 человек, которые были собраны там, прорвали охрану, рассеялись по городу и соединились с остальными. Генерал Вреде не успел занять позиции в Руковы, как на него напал отряд в 5 000 человек кавалерии с 12 орудиями, и он сообщил нам, что, не имея возможности удержаться на этой позиции, он занял промежуточную в полуверсте от города, на возвышенности, господствующей над ним. Ваши экипажи, государь, которые должны были прийти в Вильну 6-го или 7-го, прибыли только 8-го вечером; кавалерия, которую спешили, приказав ей идти через Новые Троки, несмотря на все распоряжения, явилась в Вильну в полном беспорядке; Ваше Величество знаете спуск, ведущий к этому городу, эту ледяную гору; несмотря на тормоза, почти все наши повозки сорвались и полетели друг на друга; мороз все время достигает 23 градусов, говорят, что он доходил даже до 25, он измучил всех, у большинства людей руки и ноги отморожены; король почувствовал, что, несмотря на то, что неприятель находится у ворот города, придется провести там по меньшей мере целый день 9-го, вместе с гвардией; сделали попытку привести в порядок пешую кавалерию, артиллерию и обоз. 9-го был получен приказ отправить в 12 часов ваш большой багаж, но жандармерия покинула его; у большинства кучеров и почтальонов оказались отморожены руки и ноги, и они не желали идти, среди них началось даже некоторое возмущение против конюшего; все они хотели оставаться в Вильне. Около двух часов мы услышали пушки генерала Вреде, через минуту этот генерал является к королю и сообщает ему, что неприятель возобновил атаку с 6 000 человек кавалерии и артиллерии и что он был сбит с позиции, но что он надеется продержаться до ночи, защищая предместья и маленькие холмики; герцог Эльхингенский, который в течение дня тщетно пытался собрать дивизию Суасона и набрал всего 600 человек, отправился ему на помощь; с другой стороны, явилось 700 — 800 казаков с двумя орудиями и напали на предместья со стороны реки, они были отбиты одним батальоном гвардии; несколько гранат попало в город; к ночи неприятель, потеряв надежду попасть в город, отступил в деревни, чтобы достать пропитание. Несмотря на все наши попытки водворить порядок, Ваше Величество можете сами судить о беспорядке, царившем в городе; король приказал ударить сбор, чтобы собрать гвардию на площади. Его Величество почувствовал, что необходимо будет очистить город в течение ночи, предоставив герцогу Эльхингенскому, командующему арьергардом, защищать город; несмотря на приказ брать припасы в магазинах, и офицеры, и солдаты оставались в домах, лишь с громадным трудом можно было установить некоторый порядок; к пяти часам еще не удалось отправить ваши экипажи. Было решено сжечь несколько повозок, и наконец набрали достаточное количество людей, чтобы отправить остальные. Король почувствовал, что при данном положении вещей он не может провести ночь в Вильне, вследствие этого он отступил к воротам Ковно и устроил свою главную квартиру в большом кафе, где Ваше Величество при проезде ставили лошадей; он приказал следовать за собой гвардии и поставил ее близ города на возвышенности; герцог Данцигский собрал едва 600 человек, герцог Тревизский имел не более сотни. Что касается конной гвардии, она была поставлена в предместье Ковно и получила приказ быть готовой к выступлению, но не покидать пока места стоянки. С бесконечными затруднениями ваши экипажи были отправлены в 8 часов вечера.
Прибыв на новую главную квартиру у ворот Ковно, отправили принцу Шварценбергу, генералу Ренье и герцогу Тарентскому письмо, копию которого я при сем прилагаю. Я послал приказания генералу Эбле, Женье и графу Дарю взорвать и сжечь, как только получится извещение от герцога Эльхингенского, все, что окажется невозможным взять с собой. Я приказал этому генералу организовать возможно лучше полицию в этом городе, и употребить ночь и завтрашний день, — пока будет возможность, — на то, чтобы очистить город. В 4 часа утра 10-го король выступил с гвардией, 1-ми 4-м корпусом, представлявшими крылья, офицерами и сотней солдат, остальное все было в полном беспорядке.
Ваше Величество знаете, что в полуторе лье от Вильны есть ущелье и очень крутая гора; прибыв туда к 5 часам утра, вся артиллерия. Ваши экипажи, наши экипажи, войсковой обоз — представляли ужасное зрелище. Ни одна повозка не могла проехать, ущелье было загромождено орудиями, а повозки опрокинуты; мы могли достичь вершины горы, только проложив себе путь справа и слева через лес; король нашел нужным подождать наступления дня при выходе из ущелья; мы занялись тем, что оттаскивали в сторону опрокинутые экипажи, сжигали те, которые загромождали проход, чтобы открыть проезд для казны, для экипажей Вашего Величества, из которых удалось проехать только трем; Ваше серебро и деньги казначея Вашего кабинета были сложены в мешки и перевезены на наших лошадях, ничего не было потеряно, и почти все экипажи были ввезены в гору, после того как в каждый было запряжено по 20 лошадей. Король отправился в дальнейший путь к Евье в 9 часов утра, мы слышали пушечные выстрелы, на герцога Эльхингенского было произведено решительное нападение, после чего он начал отступление; неприятель ночью расположил несколько орудий на высотах и обстреливал дорогу; дойдя до ущелья, герцог Эльхингенский встретил там такие же затруднения, — чтобы взвести на гору один экипаж, нужно было не менее часа.
Это и был момент окончательной гибели всей артиллерии, фур и обоза, герцог Эльхингенский приказал сжечь все это; вечером этот маршал добрался до Руковы, у него оставалось всего навсего не более 2 000 человек, как баварцев, так и из дивизии генерала Суасона; чрезвычайный мороз и большое количество снега завершили дезорганизацию армии, большая дорога была сплошь занесена снегом, и люди невольно сходили с нее и падали в окружавшие ее рвы и ямы. Между Евье и Вильной попалась навстречу артиллерия дивизии Суасона, шедшая из Ковно, и король приказал ей повернуть обратно, чтобы спасти эти шестнадцать орудий. Мы вышли из Евье в семь часов утра 11-го, когда арьергард уже подходил; герцог Эльхингенский приказал передать нам, что он не в состоянии оказывать сопротивление значительному количеству кавалерии, находящейся перед ним и 15-ти орудиям, следующим за нею на санях, вследствии этого мы принуждены были 11-го сделать большой переход и остановиться на ночлег в Рымшаках, а герцог Эльхингенский близ Тисморны. Король продолжал свой путь и прибыл 11-го в полночь в Ковно. 12-го утром герцог Эльхингенский передал нам, что у него не осталось и 1 500 человек, и что он едва ли сможет добраться до Рымшик, до такой степени кавалерия теснит его. Король приказал сказать ему, что нужно, чтобы он, во что бы то ни стало, попытался продержаться завтрашний день, защищая проход в Ковно. Здесь есть мостовое укрепление, которое не имеет ни малейшего значения, так как Неман исчез, он замерз и покрыт снегом, так что экипажи едут по нему как по равнине, и он может выдержать даже тяжесть больших орудий.
Я принужден сказать Вашему Величеству, что армия в полнейшем беспорядке, как и гвардия, которая состоит всего из 400 или 500 человек; генералы и офицеры потеряли все, что у них было, у большинства из них отморожены те или другие части тела, дороги усеяны трупами, дома наполнены ими, вся армия представляет собой одну колонну, растянувшуюся на несколько лье, которая выходит в путь утром и останавливается вечером без всякого приказания; маршалы идут тут же, король не считает возможным остановиться в Ковно, так как нет более армии. Его Величество переносит главную квартиру сегодня на высоты левого берега, куда приказано перевести гвардию, 1-й и 4-й корпуса; все люди из сплошной кавалерии тоже переведены на левый берег и продолжают свой путь на Кенигсберг. Припасы раздаются на 8 дней, а также дают вещей и оружия по сколько возможно, но солдаты не хотят брать; я приказал генералу Эбле принять все необходимые меры, чтобы сжечь и уничтожить все, чего нельзя будет забрать. Мы нашли здесь двести с чем-то лошадей, я велел запрячь их в 12 орудий и в повозки с припасами, которые король приказал переправить на левый берег; я велел забрать всех лошадей, каких можно было найти, чтобы сменить уставших лошадей у повозок, на которых везли казну; часть их только чудом дошла сюда. В данную минуту, Государь, с нами ведет войну не неприятель, а ужаснейшее время года, мы держимся только благодаря нашей энергии, но вокруг нас все замерзает и не в состоянии приносить никакой пользы. Посреди всех этих бедствий. Вы можете быть уверены. Ваше Величество, что все, что окажется в силах человеческих, будет сделано ради спасения чести Вашего оружия. 25 градусов мороза и обильный снег, покрывающий землю, служит причиною бедственного состояния армии, более не существующей. Вот уже три дня как мы не получали эстафет; я мог написать Вашему Величеству только отсюда, так как только здесь нашлись лошади и почтальоны.
Герцог Истрийский, донесению которого можно верить, сообщает, что у него замерзло и умерло 11 офицеров и около 1 000 солдат.
Выражаю Вашему Величеству чувства глубочайшего почтения.
Герцог Невшательский Бертье, начальник Генерального штаба.
Р. S. Я вновь вскрываю свое письмо; по-видимому, король имеет намерение переправить армию, т. е. кучу людей, составляющих ее, на Вислу, в местечки Торн, Мариенбург и Данциг. Герцог Тарентский в Эльбинге. |
