Два неизданных рапорта маршала Бертье
Во время отступления Наполеона из России, начальник его штаба маршал Бертье (герцог Невшательский) постоянными рапортами сообщал императору об общем положении армии, на основании поступавших в штаб подлинных донесений начальников частей. Некоторые из этих рапортов Бертье попали с частью багажа в руки казаков и были доставлены русским властям, так что ими мог впоследствии пользоваться Михайловский-Данилевский для своей истории Отечественной войны. (Между прочим, находящееся в приложении к «Войне и миру», в главе «Бегство Наполеона», донесение Бертье от 9 ноября взято Толстым именно у Данилевского.) Но рапорты, уцелевшие в французском багаже и вывезенные из России, очутились сначала в архиве Наполеоновского государственного секретариата, а оттуда перешли в Национальный архив. Нужно заметить, что много бумаг было сожжено по приказу Наполеона еще во время похода из опасения, как бы они не попали в руки неприятеля.
В картоне № 1643 серии AF. IV, в этом самом отделе Национального архива — «fonds de la secretairie d\'Etat»(Фонд государственного секретариата (фр.)) я нашел, между прочим, два в высокой степени интересных рукописных рапорта маршала Бертье императору Наполеону: один от 9 декабря (н. с.) 1812 года, другой от 12 декабря; первый помечен Вильною, второй — Ковно. Самая папка, в которой находятся эти документы, отмечена словами: «Grande armee. Campagne de Russie 1812. L\'etat major general»(Великая армия. Русская кампания 1812 г. Генеральный штаб (фр.)). И тут же прибавлено, что недостающие бумаги были сожжены по приказу Его Величества во время похода (Les pieces qui manquent a ce dosier ont ete brulees par ordre de sa Mageste pendant la campagne). Первый документ помечен № 271, второй № 272.
Оба рапорта рисуют картину страшного бедствия, полного уничтожения великой армии. Бертье, как всегда, пишет эпически спокойно и сдержанно, но от этого картина только выигрывает в своей выразительности. Первое донесение, как сказано, писано из Вильны, в тот самый день (9 декабря — 27 ноября с. с.), когда французы должны были спешно покинуть город, подвергшись еще накануне атаке. Второе донесение (12 декабря — 30 ноября) послано из Ковно, а уже на другой день начались бои между подошедшим Платовым и маршалом Неем. Через два дня Платов вошел в Ковно, а последние остатки французской армии перешли русскую границу и направились к Тильзиту. Таким образом, печатаемые мною тут в переводе документы — живое и авторитетнейшее показание наиболее осведомленного, стоявшего в центре событий участника и наблюдателя, — отчет о самых последних днях наполеоновской армии перед ее окончательным исчезновением с русской территории.
Названия местностей кое-где неразборчивы, малопонятны; польско-литовские названия встречных деревень, хуторов и поселков плохо давались французам.
Напомню, в заключение, не специалистам, что герцог Невшательский — это сам маршал Бертье; герцог Эльхингенский — маршал Ней; герцог Беллунский — маршал Виктор; герцог д'Абрантес — генерал Жюно; герцог Истрийский — маршал Бессьер; герцог Экмюльский — маршал Даву; герцог Тарентский — маршал Макдональд; герцог Бассано — государственный секретарь Марэ; король (Неаполитанский) — Мюрат; вице-король (Италии) — Евгений Богарнэ; герцог Данцигский — маршал Лефевр; герцог Тревизский — маршал Мортье.
Наиболее трудная задача, — командование арьергардом, на который наседали казаки, — лежала в эти дни на маршале Нее (герцоге Эльхингенском). Сам Наполеон еще 26 ноября (8 декабря н. с.) выехал из Варшавы в Париж.
I (№ 271)
(На полях — не тем почерком, которым написано донесение — приписано наискось): Герцог Невшательский.
День 8-го был самым роковым. Герцог Беллунский явился один, весь арьергард покинул его, люди гибли от холода. Артиллерия погибла вследствие недостатка лошадей. Все погибли.
Собрали 400 человек из 1-го и 4-го. В корпусе Вреде осталось всего 2000 человек. Герцог Эльхингенский составит из этого арьергард. Удручающие подробности. Казна — багаж.
Вильна, 9 декабря, 5 часов утра.
Государь.
Ночь с 7 на 8 и день 8 были еще тяжелее для армии, чем предыдущие, благодаря чрезвычайной суровости мороза. В тот момент, когда король отправлялся из Медунки с вашей гвардией по дороге в Вильну, явился герцог Беллунский и заявил, что у него нет более арьергарда, и что все его люди покинули его, большая часть из них погибла от холода, и что он был вынужден бросить свою артиллерию, так как его лошади пали.
Король приказал остаткам первого и второго корпуса держаться в Руковы: но из обоих этих корпусов удалось собрать всего 400 человек. Генерал граф Вреде, который стоял в Слободке, постепенно отступал, держась на линии предполагаемого прохождения арьергарда герцога Беллунского; он дошел до Слоб — Хомидки и до Кены. Сегодня утром он займет позицию в Руковы, присоединив к себе от 4 до 500 человек 1-го и 4-го корпуса и получив приказ образовать арьергард. Генерал сообщает, что из 8 000 человек, которые у него были, осталось всего 2 000, — он просит, чтобы ему разрешили сняться с позиции; но он согласился держаться на позиции в Руковы. Король передал Вреде в распоряжение герцога Эльхингенского, который с сегодняшнего дня берет на себя заботы об арьергарде: он поддержит генерала Вреде дивизией Суасона, которая тоже очень ослаблена. Большая часть артиллерии приведена в негодность, благодаря падежу лошадей, и благодаря тому, что у большинства канонеров и фурлейтов отморожены руки и ноги. Одна из повозок, на которых везли казну, разграблена возчиками; удалось спасти всего 12 000 франков. Делается все, что в пределах человеческой власти, чтобы спасти остальные повозки: но каждая гора является новым препятствием; на спусках, несмотря на тормоза, орудия увлекают лошадей. Дорога усеяна замерзшими, умершими людьми; вчера из 8 оставшихся стрелков гвардии шесть умерло. Герцог д\'Абрантес, вместо того, чтобы быстро двигаться вперед по дороге в Меречь, явился вчера вечером в Вильну, где он нас страшно стеснил. Ваши большие экипажи, двигавшиеся под охраной драгун гвардии, прибыли в величайшем беспорядке. Мы их отправим в путь завтра на Ковно. Всех отбившихся поместили в монастырях. Король надеется, что корпуса соберут несколько тысяч человек. Его величество имеет в виду продержаться возможно дольше на виленских высотах, чтобы дать время продвинуться вперед. Но, Государь, я должен сказать Вам всю правду. Армия пришла в полный беспорядок. Солдат бросает ружье, потому что не может больше держать его: и офицеры, и солдаты думают только о том, как бы защитить себя от ужасного холода, который держится все время на 22 — 23 градусах. Офицеры Генерального штаба, наши адъютанты не в состоянии идти. Можно надеяться, что в течение сегодняшнего дня мы соберем вашу гвардию: начальники полны энергии. Король сделает все, что в силах человеческих: он думает, что ему придется стать за Неманом и что мы неминуемо потеряем значительную часть артиллерии и обоза.
Герцог Бассано уехал сегодня ночью в Варшаву; мы все устали, так как принуждены идти пешком.
Ваше Величество, извините меня, что я не посылаю более подробных донесений: наше мужество преодолеет все препятствия, если это будет в пределах сил человеческих; никогда еще в этой местности не бывало в это время года 23-х градусов мороза.
Король, вице-король и маршалы чувствуют себя хорошо.
Ваше Величество упоминали о шести тысячах литовцах, бывших здесь; они так разбрелись, что будет в высшей степени трудно собрать их в Ковно.
Выражаю Вашему Величеству чувства глубочайшего почтения.
Герцог Невшательский А. Бертье, начальник Генерального штаба
Р. S. Неприятель преследует нас все время с большим количеством кавалерии, орудиями на санях и небольшим отрядом пехоты. Передают за верное, что русская армия, посланная за нами, направляется на Вильну; вчера, перед нашим приходом в этот город, там произошла ложная тревога, вызванная криками ура, которые испускали казаки; тотчас же вслед за тем они отступили; это произошло ранее въезда наших экипажей . |